К вопросу о дорогом вине-еде и прочем:

Обсуждать-то они это обсуждают, но что они по этому поводу думают — непонятно. Я как-то разговорился с одним милым пожилым французским профессором, который преподаёт философию в Нанси. Он сказал, что ему так грустно видеть, когда русские, украинские или казахские богатые люди покупают несколько бутылок выдающегося и старого вина за ужин, дороже, чем полторы тысячи евро за бутылку, и выпивают это вино, продолжая активные споры и без должного внимания к выпитому. Он говорил: «Для многих французов это вино совершенно недоступно, а если у них и случался опыт выпивания такого вина, то для французов это событие. Событие не только гастрономическое, но и культурное. Посмотрите, Эжен, как этот человек (он мне показал на двух толстяков за соседним столиком, которые говорили с сильным южно-русским выговором)берёт бутылку «Шато ля тур». Он хватает её. Я пил такое вино всего несколько раз в жизни. И это были не просто ужины. Я все их помню. Француз такую бутылку берёт бережно, с почтением и к вину, и к тому, кто это вино сделал, и к тем годам, которые Франция потратила на то, чтобы научиться делать такое вино и к годам, которые бутылка ждала того момента, когда она будет выпита. А он, смотрите, пьёт это вино, продолжая курить сигарету. Я не завидую этим молодым людям (этим толстякам было около сорока), совсем не завидую. Мне просто печально видеть то, чтоя вижу».

А я завидую этим людям — ведь они относятся к напитку с должным уважением — как к вытоптанному ногами винограду, который настоялся какое-то время в бутылочке. Это означает, что они не создают из бутылки кумира, и это, по-моему, прекрасно.

Представляю — собралась компания французов среднего достатка, скинулась на бутылку какого-нибудь элитного винца nn-летней выдержки. Купили, и, блядь, все вынуждены с радостным и восхищённым причмокиванием деланно нюхать и отпивать алкоголь. Ни дай Бог кому-то из этой компашки усомниться во вкусе вина, сообщить о том, что он не понял вкуса, не ощутил всю его прелесть — зашипят и заклюют ведь.

Гораздо важнее, что этот французский философик не понял русскую душу. Ведь те товарищи с «сильным южно-русским выговором», естественно, понимали, что они купили какое-то крутое вино, но показали, как к таким элементам роскоши в повседневной жизни надо относиться. Он наверняка восхитился выпитым, но скромно, «про себя», продолжив за сигареткой приятную беседу со своим товарищем-бизнесменом.

Ведь само по себе стремление к роскоши, а, тем более, её публичное смакование и обожествление — бесовское занятие. К роскоши надо относиться как к данности. Есть у тебя охуительная вещь — ну, и прекрасно. Нет же, некоторым надо молиться на это и, приосанившись, вспоминать о вытоптанном винограде.